Натан Бедфорд Форрест. Биография - Jack Hurst
В 1875 г. его воинственные наклонности угасли, и, похоже, он осознал, что его интеллект и промышленность лишь затянули его в пучину долгов и судебных тяжб. Двойной бревенчатый домик, в который он переехал из дома Фаррингтона, стоял на Президентском острове на реке Миссисипи, где он арендовал 1300 акров земли и договорился об их обработке с каторжниками; таким образом, его последним домом стал действующий тюремный работный дом . Единственной особенностью этого места, похоже, был вид с крыльца на набережную Мемфиса в четырех милях выше по течению. То, что осталось от его энергии, он направил на новое начинание, поручив своим рабочим расчистку полей к вегетационному сезону и заготовку древесины для зимнего рынка дров в Мемфисе. На улицах Мемфиса его иногда можно было увидеть в простой одежде фермера; однажды он был замечен за покупкой пары сапог для своего внука. Однако его нрав не смягчился. Под влиянием затянувшегося экономического отчаяния он мог даже ухудшиться. Сообщается, что он достал пистолет и пригрозил "пристрелить... как крысу" портного из Мемфиса, который позволил моли испортить костюм его одежды. Однако на следующий день он вернулся, чтобы пристыженно извиниться.19
Вероятно, в конце лета он встретил на углу улицы старого подчиненного, которого не видел много лет: Роли Р. Уайта, бывшего подполковника Четырнадцатой Теннессийской кавалерии. Они тепло поприветствовали друг друга, и Форрест спросил Уайта, чем тот занимался по призванию в постбеллумские годы. "Проповедую Евангелие Сына Божьего", - твердо ответил Уайт. "Что!" удивленно сказал Форрест. "Я думал, вы в Южной Америке или Европе. Расскажите мне о себе и своей работе".20
Годами ранее другой офицер-министр, служивший под его началом, встретил его в Мемфисе и напомнил ему о данном на войне обещании стать христианином, когда наступит мир; в тот раз, бросив взгляд на форму федеральных оккупационных войск вокруг них, он прорычал в ответ, что слишком много нехристианской работы еще предстоит сделать. На этот раз он попросил Уайта помолиться за него. Они вышли на улицу, зашли в угол салона одного из банков и встали на колени. Там Уайт помог ему совершить для себя обряд, который на протяжении пяти десятилетий он оставлял в основном женщинам своей семьи.21
34
И всякий, кто слушает сии изречения Мои и не исполняет их, уподобится человеку неразумному, который построил дом свой на песке:
И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и обрушились на дом тот, и он пал, и велико было падение его.
-Матф. 7:26-27
Вечером 14 ноября 1875 года преподобный Джордж Т. Стейнбек, служитель Камберлендской пресвитерианской церкви на Корт-стрит в Мемфисе, читал проповедь о притче о строителях из Нагорной проповеди Иисуса Христа. Как обычно, присутствовала Мэри Энн Форрест, но рядом с ней в этот вечер сидел ее муж. В этих стихах из Книги Матфея он увидел все увядшие плоды грандиозных предприятий своей жизни. По окончании службы он остановился у дверей церкви и подождал, пока Стейнбек выйдет и попрощается с паствой. "Он взял меня за руку, и мы вышли на тротуар", - вспоминал два года спустя священнослужитель, знавший Форреста четверть века. По словам Стейнбека, на тротуаре Форрест вдруг прислонился к стене, и его глаза наполнились слезами. "Сэр, ваша проповедь выбила из-под меня последнюю опору", - сказал он. "Я - глупец, который строил на песке; я - бедный несчастный грешник". Он выглядел "весь потрясенным", - вспоминает Стейнбек, который посоветовал ему изучить Псалом 51, чтобы найти духовное облегчение. На следующий вечер священник посетил его для беседы и молитвы, и после последней Форрест поднялся с колен и сказал, что чувствует себя "удовлетворенным". Все в порядке. Я уповаю на своего Искупителя".1
Вскоре после этого, когда его спросили, что заставило его внезапно отказаться от пожизненного уважительного непринятия веры, он ответил с юмором. "А что... все было очень просто", - сказал он. "Я был на своей плантации на острове, заболел, подумал, что пришел мой последний шанс, и воспользовался им!" В этом объяснении, вероятно, была доля правды. За месяц до своего признания Стейнбеку он неожиданно пропустил встречу своего старого подразделения Седьмой кавалерии в Браунсвилле; вместо него появился Вилли, которого, очевидно, послали вместо отца, и был выбран помощником главного маршала мероприятия.2
Здоровье Форреста, которое, судя по всему, постепенно ухудшалось на протяжении всех испытаний, выпавших на долю Мемфиса и Сельмы, становилось все более слабым, когда ему предстоял новый вегетационный сезон на малярийных полях Президентского острова. Как всегда, принимая свои силы как должное, он строил характерные для него масштабные планы по возмещению ужасающих финансовых потерь последнего десятилетия. В частности, он подал в суд на компанию "Мемфис и Сельма" за личные долги, которые он понес на ней, и нанял бригадного генерала Джона Т. Моргана - видного адвоката Сельмы, который воевал под его началом и был связан с железной дорогой, - чтобы попытаться вернуть их. Он также заключил контракт с округом Шелби на использование некоторых заключенных его тюрьмы в фермерских хозяйствах с использованием рабского труда.
Взглянуть на эти предприятия можно было 5 мая 1876 года из газеты, репортер которой сопровождал инспекционную поездку представителей большого жюри графства. Их встретил Форрест в рубашке с рукавами "на площадке перед его дверью, где пароходы сбрасывают его груз, когда вода поднимается". Он провел их сначала в свой "небольшой, но очень удобный старомодный дом из двойного бревна", а затем в "примыкающие к нему помещения, которые занимают заключенные, работающие в доме, когда не заняты на полях". Внутри "крепкого забора" посетители обнаружили "главное здание... 120 × 24, разделенное на пять квартир" для (1) женщин-заключенных, (2) белых мужчин,
